Сначала в мою душу внес смятение мой любимый Набоков. В лекции о творчестве Достоевского читаю: «Обратите внимание на фашистские идеи, которые развивает Раскольников в своей «статье»: человечество состоит из двух частей, толпы и сверхчеловека, большинство должно повиноваться установленным нравственным законам, но одиночкам, вставшим над толпой, должна быть дана свобода устанавливать свои законы». (Источник: http://nabokov-lit.ru/nabokov/kritika-nabokova/lekcii-po-russkoj-literature/dostoevskij.htm) Меня цепляет фраза «фашистские идеи», и в образе любимого писателя появляется трещина. Вернее, в моем представлении о любимом писателе, потому как в любом герое есть капелька автора. И тут на свежую рану соль очень щедро посыпал Михаил Веллер. Да не килограммами, а тоннами. В его книге «Огонь и агония» в очерке «Русская классика как яд национальной депрессии» досталось всем. Вот несколько цитат: «Дорогие мои…школьная программа русской классической литературы есть злостная воспитательная диверсия! Пессимизм, критиканство, несправедливость, кругом несчастья — да что это за жизнь такая?! Чему тут учиться — каким не надо быть?»
«Если литература отражает жизнь — жизнь наша какая-то вывихнутая, и представление о ней вывихнутое, и идеал не то треснул, как зеркало, не то помялся, как пончик».
«Ничтожество стало культовым ( — это о гоголевском Акакие Акакиевиче)!!! Положительным, достойным, хорошим, объектом жалости и всяческих гуманных чувств и мыслей. И первая шеренга, геройская когорта русской литературы приняла в свои ряды еще одного… члена… жертву… носителя несчастий. Великого неудачника.А у неудачника, между прочим, есть такое свойство: он распространяет вокруг себя несчастья. От него лучше держаться подальше, себе спокойней выйдет. Неудачник заразен, он инфицирует окружающих. Сочувствовать можно, помогать похвально, хотя бесполезно; но лучше все на расстоянии.А у нас старательно отбираются неудачники — и просто внедряются в коллективное бессознательное! Методом вбивания со школы!»
«Русская классическая литература несет на себе через пустыню жизни, как она себе ее представляет, жалких задохликов, обаятельных негодяев и несостоявшихся благодетелей».
«Русская литература — это литература поражения и капитуляции. И как компенсация — тонкая жалостливая душа и глубокая умственная рефлексия: бедолага-пораженец остро чувствует и содержательно рассуждает».
Больше не буду цитировать. Читай сами https://knizhnik.org/mihail-veller/ogon-i-agonija/8 и мне очень интересно будет знать ваше мнение. Что для вас русская литература? Настолько ли вс так пессимистично, как утверждает Веллер?
Leave a Reply